Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Беларусам предложили «удобные» полеты в Европу. Но не спешите радоваться
  2. К родным известного беларусского путешественника снова приходили силовики и предлагали ему «покаяться»
  3. 83 дня ада. Этот человек за секунду получил рекордную в истории дозу радиации — что было дальше
  4. Россия пошла в «когнитивную» атаку. Что происходит на фронте в Украине, где за сутки произошли десятки боестолкновений
  5. Однажды тысячи беларусов вернулись из эмиграции. Рассказываем, какой они нашли родину после отъезда — и что с ними стало дальше
  6. Правительство вводит изменения, которые касаются больничных, пенсий и взносов в ФСЗН
  7. «И как жить?» В TikTok показали расчетный на одном из предприятий со скромными суммами — это вызвало обсуждение
  8. Так что же за загадочный объект строят власти на заброшенной базе под Слуцком? В BELPOL дали точный и пугающий ответ
  9. Власти назвали имена артистов, которые выступят на новогодней дискотеке у Дворца спорта 1 января. В соцсетях удивились: «Кто все эти люди»
  10. Экс-политзаключенный Игорь Лосик показал сообщение, которое ему в личку Instagram прислал судебный исполнитель
  11. «Сколько же он работал, как он вкладывался». У главы Минздрава возникли вопросы к одному из бравурных заявлений Лукашенко на ВНС
  12. Курс доллара будет расти перед новогодними праздниками? Прогноз для валют
  13. Умер Никита Мелкозеров
  14. «Разговор был непростой». Последний гость в проекте Никиты Мелкозерова рассказал, как давал ему интервью
Чытаць па-беларуску


Андрей Шарендо, муж политзаключенной Полины Шарендо-Панасюк, рассказал, почему, по его мнению, жене не доходят передачи от родственников, пишет «Радыё Свабода». Мужчина подозревает, что кто-то специально мешает передавать еду его супруге после длительной голодовки.

Фото с сайта prisoners.spring96.org
Полина Шарендо-Панасюк. Фото с сайта prisoners.spring96.org

«Сегодня Полину посетил адвокат, которому она рассказала про последнюю передачу с воли. Это было 1 сентября. Передачи начинают принимать в 8.30, а уже в 9.00 ей в камеру принесли мешок яблок. Была указана фамилия, которую она не знает. Яблоки побитые, как будто собранные у дороги. Мешок старый, в таком обычно хранят картошку. И вес — точно 30 килограмм. Как раз столько, сколько дается на месяц для передач от родственников», — рассказал Андрей Шарендо.

«От тех яблок Полина отказалась, их выкинули. Но формально в сентябре на передачи она уже может не рассчитывать, потому что лимит (передач. — Прим. ред.) исчерпан», — отметил он.

Муж политзаключенной считает, что такой шаг с подарком от неизвестного «доброжелателя» был сделан специально. Цель — лишить Полину продуктовых передач, необходимых ей после продолжительной голодовки.

«Это попытка сломать ее перед судом за якобы злостное неподчинение администрации колонии. Точный день суда еще не назначен, должны провести где-то в начале октября. Но уже давят, чего-то от нее добиваются», — считает Шарендо.

Сейчас Полина Шарендо-Панасюк находится в Гомельском СИЗО. Она еще 23 августа объявила голодовку в качестве протеста против недопустимых условий в ИВС, куда ее перевели для «следственных действий».

Напомним, брестская активистка, мать двоих детей Полина Шарендо-Панасюк была задержана в январе 2021 года и в июне приговорена к 2 годам лишения свободы по статьям 364, 368 и 369 УК (оскорбление Лукашенко и представителя власти, насилие в отношении милиционера). Отбывать наказание ее отправили в женскую колонию №4 в Гомеле.

Женщина вышла бы на волю еще в прошлом году, но в колонии ее стали постоянно отправлять в штрафной изолятор, обвиняя в нарушении режима, а уже в феврале 2022-го возбудили уголовное дело по ст. 411 «Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения». В апреле суд Железнодорожного района Гомеля вынес ей приговор — признал виновной и назначил еще год лишения свободы.

Отбыв свой увеличенный срок, Полина 6 августа 2023 должна была выйти из колонии. Однако еще с осени было известно, что против нее ведется второе дело по ч. 2 ст. 411 УК. Тем не менее новой информации не было, и семья до последнего надеялась, что, возможно, женщину все же освободят.